Порода собак пуми (pumi)
Порода Пуми (Pumi) была выведена в 1700 г. путем скрещивания пули с французскими и немецкими пастушьими собаками. Вероятно в ее жилах течет кровь древних терьеров, и вероятно за последние триста лет к добавляли кровь померански х и пастушьих шпицев. В настоящее время порода прочно завоевала свои позиции из-за необыкновенной универсальности.
Пуми - собака среднего размера. Высота в холке: 33-44 см. Вес: 8-13 кг. Голова кажется большой по сравнению с узкой мордой. Нос: черный острый. Глаза: кофейного цвета. Уши: полустоячие, V-образные. Хвост: купирован на две трет и длины. Корпус квадратного формата покрыт умеренно длинной, кудрявой, но никогда не скручивающейся в шерстяные шнуры. Окрас: стальной серый, серебристо-серый, ярко- серый, матово-черный, белый рыжевато-золотисто-коричневый, но не должны быть пятнистыми, окрас должен быть сплошной.
Собака легко поддается дрессировке, предпочитает всегда быть в обществе хозяина, но подозрительно относится к ко всем не являющимися членами семьи. Всегда громко лает, это ее особенность, чуткий часовой, агрессивна при нападе нии и защите имущества. Особенность - стремление к бродяжничеству.
Пуми - энергичная и крепкая пастушья собака. В Венгрии живет и работает в основном на фермах. Успешно используется как сторожевая собака и подружейная собака. Возможно кровь древних терьеров пробуждает в ней интерес к охоте на диких животных - лис и барсуков. Всегда готовя напасть с оглушительным лаем на незнакомца, эта собака идеальный охранник для уединенных ферм, домов, фабрик.
Похожая на злого гнома, но в целом прелестная пуми - среднего размера собака в типе терьера, с полустоячими ушами и курчавой шерстью.
Порода признана FCI.
Школа для пуми
Чапик был щенком венгерской овчарки, или, как еще называют собак этой породы,— пуми. Родился он в Казахстане, под Алма-Атой, в опытно-показательном хозяйстве имени Мынбаева Казахского научно-исследовательского технологического института овцеводства. При институте есть питомник пастушьего собаководства, и разводят в нем, среди других пород,— пуми.
Первым, кого увидел Чапик из незнакомых ему животных, была тонкорунная овца. Видимо, она показалась щенку громадным зверем. Этот зверь смотрел на Чапика не моргая, и Чапик сначала попятился, а потом бросился наутек. Тут-то его и поймала щенятница Любовь Степановна Шрейн.
Есть в штатном расписании питомника такая должность — щенятница. Этот человек в ответе за жизнь щенков — и не только за их здоровье, но и за «умственное развитие». Именно такими словами называют в питомнике все, что связано с дрессировкой собак.
— Какой же ты трусишка,— сказала Любовь Степановна, поймав Чапика.— Это же овца.
Она повторила еще несколько раз: «Овца, овца» — и, опустив щенка овце на спину, разжала пальцы.
Видео: Породы собак - Пуми. [Pumi (Dog Breed)]
Чапик вполне уместился на спине даже после того, как улегся поперек, вцепившись в густую шерсть. Неожиданно овца побежала, и Чапик свалился на землю. Но тут же поднялся и пустился в погоню. Но куда двухмесячному щенку было угнаться за ней!
На следующее утро Чапик, едва выглянув из конуры, снова увидел овцу. Она стояла на том же месте. Чапик радостно тявкнул раз-другой и стремглав помчался к ней. Любовь Степановна быстро открыла дверь вольера и крикнула: «Гони ее, Чапик, гони!» Овца бросилась бежать, щенок преследовал ее.
Каждое утро овцу подводили к вольеру, где жил Чапик, и постепенно он усвоил, что овца послушное животное, нужно только ему самому слушать и выполнять команды человека.
Так шло время. А когда Чапику исполнилось семь месяцев, его перевели в другой вольер. Теперь он остался один, потому что его братьям и сестрам выделили по такому же вольеру, просторному и теплому. И воспитанием его стал заниматься другой человек — вожатый.
Зоя Александровна Киреева учила щенка высоко прыгать, не бояться воды, ходить по тонкому бревну. Каждый день его водили на пастбище, где он должен был следить, чтобы ни одна овца не отбилась от отары и чтобы каждая щипала траву на своем месте, не мешая другим.
Есть множество тестов, с помощью которых определяют, готова ли собака для работы на пастбищах. Сотрудники лаборатории пастушьего собаководства проверяли и «готовность» Чапика: учитывали скорость его реакции на команды, отмечали, как он выполняет их, охотно или нет. Была еще и такая сложность: пуми вывели в Венгрии, а места, где пасутся тамошние отары, отличаются от казахстанских степей, следовательно, и это также приходилось учитывать при подготовке собаки к службе.
Однажды с высокогорных пастбищ спустился в долину человек на лошади и не спеша подъехал к питомнику. Это был чабан Абданбай Алпысов.
Вскоре показался Чапик. К этому времени ему исполнился год. На нем был новый ошейник, а за поводок, пристегнутый к ошейнику, Чапика вела вожатая.
— Вот он — ваш помощник,— сказала Зоя Александровна.
Чабан, не вытаскивая ног из стремян, чуть склонившись, глянул на Чапика и проговорил: «Хороший пес, совсем хороший, такой нужен!»
Начинается служба
Юрта, в которой жила семья чабана, стояла на горном субальпийском пастбище. В отаре Абданбая Алпысова насчитывалось 440 голов племенных баранов. Это был отборный молодняк, и для пастьбы чабану выделили 12 гектаров, покрытых густым и высоким разнотравьем. Рядом с пастбищем Алпысова лежали участки других чабанов, но пересекать их границы он не имел права, впрочем, так же, как и отарам чабанов-соседей не дозволено было заходить на пастбище Абданбая.
Обычно летом в горах прохладнее, чем в долинах. Однако на этот раз лето было, как никогда, жарким, сухим, и чабаны нет-нет да поглядывали на небо, надеясь увидеть облачко. Но, кроме заснеженных горных пиков, за которыми начиналась Киргизия, ничто больше не напоминало о прохладе. Да и сами горы, лежащие синими спинами к солнцу, изнывали от жары и безводья, как киты, выброшенные на раскаленный берег.
Ровно в пять утра Абданбай сел верхом на лошадь и не спеша погнал отару на пастбище. С чабаном отправился в путь и Чапик. Временами Абданбай терял своего помощника из виду: его скрывала высокая трава. Однако чабан заметил, что пес все время внимательно следит за отарой. Он вовсе не рассчитывал только на свое чутье и поэтому то и дело выпрыгивал из высоких трав. Та легкость, с которой Чапик это делал, поражала Абданбая — находясь в воздухе, пес успевал окинуть взглядом всю отару, а потом внимательно посмотреть и на него — чабана, по всей вероятности, ожидая, что ему скажут. Но отара двигалась хорошо, и ничто не смущало чабана.
Но вот заросли кончились, и теперь нужно было разогнать баранов по всей ширине пастбища, чтобы они не шли гуртом, когда идущие впереди животные поедают большую часть скудной растительности, почти ничего не оставляя задним.
Эта работа отнимала у Абданбая немало времени, к тому же он был немолод и, даже сидя верхом на лошади, изрядно уставал, прежде чем ему удавалось равномерно распределить животных по всему пастбищу.
«Может быть, Чапик справится с этим?» — подумал Абданбай, отыскивая пса глазами. Но Чапика нигде не было видно: ни рядом с лошадью, ни возле отары, идущей чуть впереди,— нигде. И тогда, поднявшись по склону горы, чабан развернул лошадь и остановился. Оглядевшись, Абданбай выпустил из руки уздечку, а затем, сложив рупором ладони, позвал: «Чапик!»
И тут же услышал, прямо за спиной, радостный лай. От изумления старый чабан на мгновение замер, потом потянулся рукой за спину и наткнулся на лохматую голову Чапика, который преспокойно сидел на лошади. Видно, Чапик смекнул, что со спины лошади ему будет удобнее наблюдать за отарой. Но как ему удалось запрыгнуть так высоко и незаметно? Одно Абданбаю стало ясно: пуми — умные псы.
— Разгони их, Чапик, разгони,— сказал Абданбай, легонько подталкивая пса рукой.
Казалось, Чапик только и ждал этого. Он моментально соскочил на землю и стремглав понесся к отаре. Лохматый маленький пес мчался с такой скоростью, что редко когда улыбающийся Абданбай развеселился.
— Как шмель летит, совсем как шмель,— повторял чабан и смеялся.
К тому времени Чапик был уже рядом с отарой. Перепуганные неожиданным появлением пса бараны прекратили щипать траву и стояли, подняв головы. Бежать прочь от назойливой собаки они не могли, потому что Чапик круг за кругом оббегал отару. Своим видом он действительно напоминал сейчас мохнатого шмеля.
— Разгони их, Чапик, разгони! — кричал чабан.
Тогда Чапик остановился, соображая, как ему поступить, и в следующий миг буквально вонзился в отару. Бараны в ужасе шарахнулись по сторонам. Выскочив с противоположного края отары, Чапик, осмотревшись, вновь скрылся среди баранов. И так продолжалось до тех пор, пока все животные не разбрелись по пастбищу.
Бараны пугливы, если не сказать — трусливы. Но они быстро забывают о страхе. Так было и на этот раз — разогнанные по всему пастбищу животные теперь преспокойно пощипывали траву, не обращая внимания на лежащего неподалеку Чапика.
У чабанов одна задача — животные должны хорошо нагуливать вес, быть здоровыми, и шерсть у них должна быть отличной, отвечающей мировым стандартам. Вот и выработался естественный график пастьбы: с пяти до одиннадцати утра животные на пастбищах, а в самое жаркое время дня отдыхают где-нибудь у чистого и прохладного ручья. В четыре часа пополудни отары вновь выходят на пастбище и находятся там до полной темноты.
Немало юрт стоит на горных летних пастбищах. И порой совсем рядом живут друг от друга чабаны со своими семьями. Когда они встречаются, то первым делом чабан хочет увидеть отару соседа. И вскоре все, кто заходил в юрту Абданбая, уже знали, что его отара набирает вес быстрее, чем их барашки.
— Как пасешь, Абданбай? — спрашивали соседи.
— Совсем легче стало,— отвечал Абданбай.
— Почему легче?
— Возьми себе такого же,— советовал Абданбай, показывая на Чапика.
В дождливую ночь
К ночи отара была загнана в тырловку — открытый загон. Прижавшись друг к другу, бараны отдыхали. Но Абданбай, прежде чем уйти в юрту, еще раз вслушался в вой волка, доносившийся со склона горы. Затем чабан подошел к пугалу, воткнутому в вытоптанную возле тырловки землю, и укрепил рядом с ним «летучую мышь». Эта обыкновенная керосиновая лампа сконструирована так, что ветер не может загасить ее пламени.
Теперь Абданбай мог отдохнуть. Но прежде чем лечь спать, он вложил в стволы ружья гильзы с картечью и положил двустволку возле себя.
Проснулся Абданбай оттого, что по пузатым бокам юрты хлестал дождь. Как давно он начался, чабан не знал...
А тем временем отара Абданбая была уже далеко от тырловки. Вскоре после того, как чабан скрылся в юрте, подул ветер. С каждой минутой он становился все сильней и сильней. Молодые барашки в ужасе жались друг к другу, забирались на спины соседей, сбивали друг друга с копыт — все это могло кончиться плохо для животных. А когда хлынул дождь, отара, выскочив из тырловки, бросилась куда глаза глядят...
Абданбай, выйдя из юрты и увидев пустую тырловку, лишь ахнул. Он забежал в юрту за биноклем, а потом наскоро оседлал лошадь и отправился искать отару. Светало.
Поднявшись до середины склона самой высокой горы, Абданбай поднес к глазам бинокль. Но сколько ни смотрел он по сторонам — отары своей не увидел. И Абданбай решил искать баранов в низинах. Размышлял он так: после ливня в низинах скапливается дождевая вода, и до полудня она будет держаться на поверхности, следовательно, отара обязательно задержится у воды.
Чабан спускался в низины, поднимался по склонам гор и, увидев поблескивание воды, снова спешил вниз. Так продолжалось несколько часов. Отары нигде не было. Чабан пожалел о том, что не взял с собой Чапика. «С собачонкой было бы легче»,— думал чабан. Но теперь он отъехал довольно далеко от юрты — не возвращаться же...
Вдруг Абданбай услышал лай собаки. «Чья-то отара пасется»,— решил чабан.
Но лай собаки не стихал, и, повернув голову в ту сторону, откуда он доносился, Абданбай увидел мчавшегося к нему... Чапика. По всей вероятности, пес понял, что Абданбай заметил его, потому что тут же помчался в противоположную сторону. Погоняя лошадь, Абданбай спешил за ним.
Наконец, поднявшись в очередной раз по склону, чабан увидел свою отару. Она находилась в низине по другую сторону горы. Вокруг баранов с лаем носился Чапик.
Когда Абданбай подогнал отару к тырловке и принялся еще раз пересчитывать баранов, из юрты вышла его жена.
— Далеко ушли? — спросила она.
— Совсем далеко,— ответил Абданбай.— Ты правильно поступила, что отправила Чапика ко мне.
— Не отправляла его! — удивилась жена.— Он сам с тобой ушел.
— Не уходил он со мной! — рассердился Абданбай.
— Значит, он с отарой еще ночью ушел.
— Получается, что сам пошел за отарой! Ой как помог мне...
Эхо в ущелье
Спустя время Абданбаю выделили новое пастбище. Уже несколько лет сюда не пригоняли отары. Земле дали отдохнуть, теперь склоны горы, проломленной ущельем, покрылись буйным разнотравьем.
В прошлые годы редко кто из чабанов оставался доволен работой в этих местах: говорили, что никому не удается вернуться с этого пгст-бища без того, чтобы какая-нибудь овца не свалилась в ущелье.
Абданбай долго выбирал место, на котором удобнее поставить юрту. Ущелье поделило гору на две части, малую и большую, их по-разному
освещало солнце, и поэтому на большой горе период цветения трав тянулся дольше. Абданбай поставил свою юрту на малой вершине.
Ежедневно чабан выгонял отару на ближние склоны, где было раздолье для животных и овцы вдоволь наедались. Но скоро закончилось цветение трав, кормов с каждым днем становилось все меньше, и Абданбай начал поглядывать на другую сторону ущелья. Пока наконец не решил: «Буду переселяться на высокую гору».
Чабану предстояла нелегкая работа: перенести юрту, а вместе с ней и все свое хозяйство — газовые баллоны, плиту, продукты и многое другое, необходимое человеку для жизни на горных пастбищах.
На следующее же утро Абданбай сел на лошадь и спустился ко дну ущелья. Впереди лошади бежал Чапик. Они подошли к неширокой и неглубокой речке, лошадь осторожно шагнула в воду, а за ней пошел Чапик. Но дальше ему пришлось плыть.
Дно ущелья было гораздо шире, чем казалось Абданбаю сверху. А гора, к подножию которой теперь подъехал чабан, гораздо выше.
О чем думал Абданбай, глядя на новое пастбище, известно было только ему самому. Но вдруг он закричал: «Э-э-э-э-й!» Эхо отозвалось: «...Э-эй!» Абданбай моментально развернул лошадь и, довольный, вернулся к юрте.
Видео: Pumi / Пуми
Потом Абданбай спустился ко дну ущелья вместе с отарой. И вместе с овцами продолжал путь, поднявшись к самой вершине, где росли свежие и сочные травы. А когда насытившимся овцам пришло время отдыхать, Абданбай погнал отару ко дну ущелья. Здесь на берегу бурлящей чистой речки, прикрытой склонами большой и малой гор от палящих лучей солнца, чабан оставил отару с Чапиком.
Сам же вернулся в юрту.
Подошло время гнать овец на пастьбу.
— Ча-апик! — что было духу крикнул Абданбай.
«...а-апик»,— отозвалось эхом в ущелье.
Чабан поднес к глазам бинокль. Чапик был много меньше, чем овца, и разглядеть невооруженным глазом, где он находится и чем занимается, было сложно. А в бинокль Абданбай сразу же заметил Чапика, который проскочил под животом поднявшейся на ноги овцы (за спиной ее он, видимо, лежал) и теперь, задрав морду, смотрел в сторону чабана.
— Гони, гони их, Чапик! — приказал Абданбай.
Чапик, надо думать, услышал и понял, что кричал ему чабан. Потому что овцы одна за другой поднимались на ноги.
Видео: Пуми
— Гони! — кричал Абданбай.
Потом чабан увидел, как Чапик подскочил и вцепился зубами в шерсть замешкавшейся овцы, но не выдрал ни клочка.
Видео: Породы собак - Питбуль. [Pitbull (Dog Breed)]
— Совсем молодец,— уже негромко проговорил Абданбай, глядя, как Чапик гонит овец на пастбище.
Все лето юрта Абданбая простояла на вершине малой горы. И больше половины лета чабан разговаривал с Чапиком на расстоянии километра, через ущелье, поделившее гору на две части.
...Я прожил в юрте Абданбая на пастбище Уш-Конур немало дней и собственными глазами видел, как нес свою службу пуми Чапик. И слова, услышанные мной в Алма-Ате, в Главном управлении овцеводства Министерства сельского хозяйства Казахской ССР, уже не казались мне преувеличением: «Пуми — незаменимые для чабанов собаки...»
Вокруг Света
