Нынешних сельхозугодий достаточно для того, чтобы накормить 9 млрд человек
Нынешних сельхозугодий достаточно для того, чтобы накормить 9 млрд человек: именно столько нас будет к 2050 году. Но сельскохозяйственные земли должны использоваться оптимально. И это требует твёрдых экономических и институциональных условий. Впрочем, цены на продукты питания всё равно вырастут.Таковы основные положения речи Мартина ван Иттерсума, которую он произнёс, принимая должность профессора растениеводства и кафедру в Вагенингенском университете (Нидерланды).
Мартин ван Иттерсум (фото agropolis`community). |
Всего за сорок лет население мира увеличится на два миллиарда. Между тем за три последних года цены на продовольствие подскакивали дважды, что отчасти вызвало волнения на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Стоит также учесть, что во многих странах будут питаться лучше — прежде всего в Индии и Китае, но при этом произойдёт переход от ископаемого топлива к растительному. Всё это означает, что сельскохозяйственные земли будут пользоваться особым спросом.
Г-н Иттерсум оценивает нынешний объём сельскохозяйственного производства в 7 гт зернового эквивалента. Давайте взглянем на то, что именно потребуется. Бедные страны просто будут больше есть. Странам со средним уровнем доходов понадобится больше биотоплива и кормов для производства мяса и молока. Богатые ограничатся ростом потребления биотоплива.
Предположим, что 10% нынешней мировой энергетической потребности в 2050 году будет обеспечиваться за счёт биотоплива. Это 5 гт сельхозпродукции. Если мир будет есть так же, как сейчас, то в 2050 году ему понадобится 12 гт. Если же все будут питаться подобно европейцам, то это ещё 6 гт. Итого: 23 гт. Короче говоря, за сорок лет мировому агропрому надо умудриться вырасти более чем в три раза. Возможно такое? Теоретически да, но практически едва ли — а значит, рост цен на сельхозпродукцию и продовольствие неизбежен.
В каком-то смысле это к лучшему. Г-н Иттерсум подчёркивает: «Частные и государственные директивные органы работают на краткосрочную перспективу. Если текущие цены низки, того же они ожидают в будущем, и наоборот. Как следствие, инвестиции в агроисследования (ради обеспечения достаточного количества продовольствия в долгосрочной перспективе) в периоды падения цен скудны. То есть рост цен — текущий и в 2007–2008 годах — можно отчасти объяснить их низким уровнем в 1980-х и 1990-х, когда инвестиции в сельскохозяйственные исследования были мизерными».
Но у учёного есть и обнадёживающие данные: «В прошлом веке мир смог достичь ежегодного роста производства продуктов питания на 2%, тогда как население планеты за тот же период удвоилось. Это не было результатом значительного увеличения площади сельскохозяйственных земель: рост составил лишь 10%. Вот как мы должны поступать в будущем. К сожалению, такого лёгкого прогресса уже не будет из-за дефицита фосфатов, воды и энергии, а также климатических изменений. Однако комплексный подход может решить поставленную задачу».
Расчёты вагенингенских исследователей показывают, что 23 гт — теоретически достижимый показатель без расширения сельхозугодий. Прежде всего необходимо сконцентрироваться на устранении разрыва между реальными и возможными урожаями и исключить недальновидные и утопические прожекты. «Низкие цены усыпили политиков и общество, сделали их близорукими, — отмечает г-н Иттерсум. — Теперь они думают, что спасти мир могут только утопические генные и клеточные исследования».
В то же время исследование, проведённое в Юго-Восточной Азии, показало, к примеру, что фермеры, получающие более высокие урожаи, не используют больше удобрений и не работают тяжелее, но зачастую лучше образованы...
